Малоизвестный русский чиновник говорил то, чего высокое собрание услышать никак не ожидало. Смиренно благодарить цивилизованную заграницу за то, что благородно взялась учить сирых и неумытых, он не собирался. Да и стоял не навытяжку…

Путин говорил главным образом о двадцатипятимиллионном русскоязычном меньшинстве, после распада СССР внезапно оказавшемся на территории дюжины независимых стран. Говорил о том, что этих людей никак нельзя считать «оккупантами», потому что никого они не завоевывали со штыком наперевес, а просто-напросто оказались на территориях, исторически принадлежавших России – как Крым или Северный Казахстан. А потому глубоко неправильным будет подвергать их какой бы то ни было дискриминации. Наоборот, им повсеместно следует предоставлять двойное гражданство.

И наконец, Путин произнес по тогдашним временам небывалую ересь: «Коли уж Россия ради сохранения всеобщего мира согласилась на «цивилизованный развод» и отпустила новорожденные республики подобру-поздорову, мировое сообщество ради сохранения всеобщего мира также должно уважать интересы Российского государства и русского народа, являющегося, несмотря ни на что, великой нацией».

Сегодня с этими словами согласится любой здравомыслящий человек. Но тогда подобные слова выглядели именно что шоком и ересью на фоне сложившейся ситуации, дружного хора «учителей», искренне полагавших, что у России нет и не может быть не то что национальных интересов, но и собственного мнения.

Естественно, присутствующие, с трудом дождавшись окончания «имперского демарша», взвились, будто получив укол шилом в какое-нибудь особо чувствительное место. Непарламентских выражений, конечно, не звучало – публика собралась респектабельная, да и дискуссия шла не в подворотне – но страсти достигли изрядного накала. Многим, подозреваю, просто-напросто жаль было расставаться с собственной ролью «цивилизаторов» и «миссионеров». Если бы они тогда знали, где Путин работал до того и в каком звании, быть может, парочка инфарктов и случилась бы, а уж о «щупальцах КГБ» только ленивый не распинался бы…

Часть российской делегации – «истинные перестройщики» – поспешили осудить выступление Путина и громко, косясь в сторону «учителей», от лица всего народа откреститься от «надоевшей империалистической политики прошлых лет». Имена этих людей забыты совершенно: кто сегодня помнит Эмиля Паина или Ватаньяра Ягья? Последний был особенно страстен: Путин, по его глубочайшему убеждению, провоцирует появление имперских настроений, что, в свою очередь, означает возрождение великодержавной политики, отчего, дамы и господа, будущий ущерб для всей Галактики описанию не поддается…

Шибко серчал советник министра обороны Эстонии, чья фамилия не удержалась и на полях скрижалей. Профессор из славного своими музыкантами города Бремена, герр Эйхведе, проницательно целился указательным пальцем: не есть ли то, что герр Путин изволит излагать, воскрешение доктрины Монро в русском варианте? Ферботен, ферботен, чревато тяжкими последствиями…

Страсти не улеглись и на следующий день. Госпожа Фляйшхауэр, немецкоподданная и руководитель «Центра по изучению российских реформ при Санкт-Петербургском университете», резала сплеча с неженской строгостью: то, что говорит Путин, «порожденный азиатской традицией архетип, согласно которому территории, политые русской или славянской кровью, должны принадлежать славянам»…

У меня есть сильные подозрения, что дамочка не лукавила, что она искренне считала подобную точку зрения «азиатским архетипом». Хотя можно доказать как дважды два, что означенный архетип немцам свойственен в полной мере…

Не знаю, как обстоят дела сегодня, а лет десять назад каждый продававшийся «Мерседес» снабжался, помимо прочего, пухленьким и очень подробным атласом Европы. Отличная книжечка, она и сейчас передо мной лежит…

Так вот, на многих картах сего атласа присутствует интереснейшая особенность. Там, где речь идет о названиях городов и даже крохотных деревушек, никогда не пребывавших в составе германского государства, составители приложили немало честных усилий, чтобы максимально полно передать их исконное звучание. Даже когда речь идет о семантических экзотах вроде русского Черезпеньколодупоспешайска или польского Пшекшицюльска, немецкие картографы несказанно изощрялись, стараясь передать посредством своего алфавита звучание, пусть даже при этом одну русскую или польскую букву приходилось передавать тремя-четырьмя немецкими. Очень добросовестные люди, без дураков…

Но все моментально менялось, едва речь шла о каком-либо населенном пункте, когда-то принадлежавшем Германии, а ныне входившем в состав России, Польши, Чехословакии или Франции. Тут уж непременно стояло чисто немецкое название, безотносительно к тому, как этот город именуется сегодня. Не Ольштын и Гданьск, а Алленштайн и Данциг. Не Балтийск, а Пиллау. И так далее.

Достаточно было взять карандаш и провести по «исконным» городам слабенькую черту, чтобы понять, где именно в прежние времена пролегала граница даже не Германской империи, а Третьего Рейха. Очень поучительные карты, господа. Боже упаси, немцы прекрасно помнят «Закон о денацификации» и не называют вещи своими именами, вообще не говорят ни слова. Они просто-напросто мягко и ненавязчиво напоминают умному, что ничего не забыли… Так что ни о каком «азиатском» архетипе речь не могла идти по определению…

Что интересно, в ходе дальнейших дебатов, принявших крайне острый характер, и западные люди раскололись как на противников Путина, так и на его сторонников. Не кто-нибудь, а председатель комитета по внешней политике бундестага Хорнхус заявил открытым текстом: он считает, что Германия не вправе, с одной стороны, отстаивать интересы российских немцев, а с другой – игнорировать беспокойство России о судьбе миллионов русских, внезапно оказавшихся непонятно где и в непонятном статусе…

Форум этот, в общем, ни на что не повлиял и ни к чему реальному не привел – посидели, поговорили… Таких мероприятий масса. Однако нам с вами это в первую очередь должно быть интересно именно как ключик. Тогдашнее выступление Путина было стопроцентно искренним и ни в малейшей степени не продиктованным политической конъюнктурой или карьерными соображениями. Это не комплимент, а констатация факта. Говоря подобное тогда и в таком обществе, можно было себе только напортить, и никак иначе.

Поскольку уже два года Россия в своей внешней политике руководствовалась официально провозглашенной «концепцией Козырева». Дело прошлое, но за подобные документы где-нибудь в Латинской Америке иных политиков настойчиво приглашали прогуляться к ближайшему фонарному столбу, уже декорированному прочной петелькой…

Концепция сия решительно осуждала прежнюю «имперскую политику Советского Союза» и клялась о «недопущении подобного впредь» – под этим, по замыслу творцов концепции, подразумевались какие бы то ни было активные шаги новой России как на постсоветском пространстве, так и вообще за рубежом. Мало того – именно на СССР Козырев с соавторами (благородно оставшимися неизвестными) возлагали всю ответственность за развязанную «холодную войну» и гонку вооружений. Как будто знаменитой фултонской речи Черчилля никогда в истории не случалось и вклад США ну совершенно ничтожен…

Много чего в этой концепции было понаписано того же пошиба. Именно она и стала руководством к действию, согласно которому Россия должна была смирнехонько сидеть в уголочке и исправно каяться за все на свете, кто бы ни потребовал.

Так что от Путина требовалась нешуточная смелость. За подобное вольнодумство в нашем богоспасаемом Отечестве и покрупнее карьеры рассыпались прахом…

Еще одна немаловажная деталь: буквально за несколько дней до означенного форума Путин участвовал в Гамбургском совещани глав государств – членов Европейского союза. Речь держал президент Эстонии Леннарт Мери, посредственный член Союза писателей СССР, на волне «борьбы за независимость» ухитрившийся запрыгнуть в самое высокое кресло. Русских он чуть ли не через слово именовал «оккупантами». Какое-то время Путин слушал, потом демонстративно встал и вышел, громко хлопнув дверью не в переносном, а в самом прямом смысле.